Конец 2008 года, где-то в Москве
Быть лаборантом – трудно. Мало того, что зарплата минимальная – ты еще и виноват во всех неприятностях в лаборатории. А тут еще и государство отказалось поддерживать малоэффективные отрасли… В общем, совсем не весело.
Витка и Славик сидели на кухне, пили пиво и думали, как жить дальше. Точнее – где взять деньги. Идей долго не было, и тут Славика осенило.
– Слушай, а давай скажем всем, что открытие совершили?
– Какое ещё открытие? – Витёк не был таким оптимистом.
– Ну, например, вирус какой-нибудь страшный открыли. Чтоб эпидемией грозил.
– Лучше пандемией.
– Какая разница?
– А кто нам поверит?
– А кто вникать будет?
– А начальство?
– Скажем, что секретная информация.
– Но нужны же хоть какие-то доказательства.
– Можно сказать, что это редкая разновидность ну, например, гриппа. Эпидемия гриппа зимой так и так будет.
До Витьки начало доходить.
– Идея хорошая. Но нужно придумать особенности для этого вируса…
– Потом придумаем. Если только за нас этого журналисты не сделают.
Оба злорадно захихикали: любой, кто имеет отношение к научному братству, должен ненавидеть жёлтую прессу. Даже если ты простой лаборант. Хотя бы из профессиональной солидарности.
– Только нам ещё название нужно.
– Если это вид гриппа, то пусть будет, например… Свиной грипп!
– Свиной? Ну хотя да, свинья ни с чем хорошим, кроме шашлыка, не ассоциируется.
– Хотя погоди, не самое лучшее название для научного открытия. Надо хотя бы код вируса придумать.
С этим тоже проблем не возникло. Фамилия Славика была Хомяков, фамилия Витки – Назаров, а вирус должен стать первым и единственным в своем роде открытием. Поэтому его назвали H1N1.
Идея была удачной и вполне перспективной, за нее было решено выпить чего-нибудь покрепче, чем пиво.
***
Меня зовут Вирус. Иногда меня называют Инфекцией, Бактерией или Заразой, но Вирус мне нравится больше.
Я научился писать и читать. И теперь буду записывать всё, что со мной случается, потому что мне скучно и больше делать нечего.
Тут есть два очень странных и больших существа. Я даже испугался, когда увидел их в первый раз. Но потом понял, что они не станут меня обижать. Они только всё время говорят обо мне. Это они назвали меня Вирусом.
Но лучше я напишу всё по порядку.
***
Сначала я появился. Это очень странно – появляться. Я ничего не видел, не слышал и не чувствовал, просто вдруг понял, что я – есть. Не знаю, сколько я так провисел. Потом начал видеть и слышать, стало очень светло и шумно, было неприятно.
Со временем заметил этих двух странных существ, которые иногда здесь появляются (довольно часто). Они издают звуки, в которых я постепенно начал находить смысл.
То, что они огромные – это мягко сказано. Они называют себя «людьми» и очень много говорят обо мне. Это, конечно, приятно, хотя я пока ещё не всё понимаю.
***
Сегодня услышал, что я опасный и могу убивать таких, как они, миллионами. Что за бред? Каким вообще образом я могу быть для них опасным? Это даже смешно.
Кстати, заметил здесь еще одно существо. Он (она, оно?) не такой большой, как те двое, но все равно огромный. На людей совсем не похож: плоский, квадратный, блестящий и висит на стене – привязан, наверное. Тоже много говорит, и иногда упоминает меня, и тогда люди радуются, что моя популярность растёт. Правда, он тоже считает меня опасным, и это немного обидно.
***
Но я отвлёкся. Вообще, пишу редко и урывками, поэтому иногда путаюсь.
Такие, как я здесь тоже есть. Ну, не в точности такие, но мы хоть немного похожи – размерами, по крайней мере. Но никто из них меня не замечает. Вообще. И это в моей жизни – самое тяжёлое.
Я многое делал, чтобы привлечь их внимание – результат нулевой. Собственно, поэтому я и начал учиться читать. От скуки.
Сначала я обнаружил здесь огромные светлые листы, покрытые небольшими значками. Стал замечать странную связь между разговорами людей и этими символами, попытался найти её. Ну, и нашёл.
Потом я узнал, что эти листы называют книгами, газетами и документами, но это не суть важно.
Вести дневник решил, когда обнаружил большую белую плоскость, на которой удобно писать. Кажется, её называют «холодильник» (не уверен, что написал это слово правильно).
Учитывая мои размеры, его хватило бы на годы, но писать мне больше не о чем, я и так старался растянуть эту запись как можно больше. Ну и ладно, моя жизнь и так слишком насыщенна для вируса. Во всяком случае, я не видел здесь больше никого, кому бы пришло в голову вести дневник. А жаль.
***
Внезапно возвращаюсь к своим записям.
Обнаружил здесь очень большую книгу, в которой часто встречаются слова «вирус», «бактерия» и «инфекция», и похоже, что это совсем не одно и то же.
Чего-то не то про меня говорят эти два лаборанта (я ещё не писал об этом, но людей зовут именно так). Хочу выяснить правду. Кто я такой, чем отличаюсь от остальных, почему меня не замечают.
Могут быть проблемы с чтением – переворачивать страницы за меня никто не будет, а ползать между ними – темно. Но я на днях слышал, что должен обладать ночным зрением. Заодно узнаю, правда это или нет.
***
Думал, от чтения станет легче – ага, размечтался. Только ещё сильнее запутался.
Вирус – это молекула ДНК в оболочке. Жаль, в книге нет картинок – поэтому не могу сказать, имею ли я отношение к вирусам.
Но вирус не живёт вне чужого организма, он впадает в анабиоз (жаль, не сказано, что это такое). Я – внутри организма? Но люди тоже здесь, они – вирусы? Возможно, но не похоже.
К тому же, вирус не может видеть и слышать, а тем более – читать и писать. Или я в анабиозе, а мои умения – его особенность? Кто знает…
Бактерии – посложнее. У них даже могут быть органы. Я – бактерия? Но люди говорят, что я вызываю грипп, а это может только вирус.
И всё это совершенно не объясняет, почему другие бактерии и вирусы меня не видят. Буду искать дальше.
И да, ночное зрение у меня всё-таки есть. Это странно, но удобно.
***
Сегодня лаборанты сморозили очередную глупость. Один из них предположил, что я могу размножаться почкованием. Второй идею сразу отмёл, и правильно сделал. Это же смешно!
Во-первых, у меня нет ничего общего с такими организмами. А во-вторых, если оставить в покое науку, то какое, к чёрту, размножение, я здесь один!
Если бы я мог создать хоть кого-то себе подобного – уже давно бы создал. Но не могу, что, кстати, отличает меня от бактерий.
Наверное, я и правда вирус в анабиозе.
***
Чёрт. В анабиозе новые органы не вырастают, мог бы и сам догадаться. Но теперь я наконец всё понял.
Я не бактерия, да и вирусом меня можно назвать с большой натяжкой. Эти два идиота меня выдумали, и я существую только в их воображении!
Нет. Это невозможно. Обо мне столько говорят, разве могут люди так подолгу обсуждать то, чего не существует? У меня есть сознание. Я могу думать, видеть, слышать, я читаю книги и веду дневник. Разве меня может не быть, если следы моего существования – вот они?
Но с другой стороны. Всё, что говорят обо мне лаборанты (если только сами не отказываются от идеи), становится правдой, каким бы абсурдным не было. Чем больше меня обсуждают, тем сильнее я себя чувствую – значит, я существую только в сознании людей. По этой же причине меня не могут заметить другие микроорганизмы – меня просто нет.
А всё остальное вполне может быть плодом уже моего воображения. Одно интересно – какой идиот догадался придумать вирус С ВООБРАЖЕНИЕМ? И грамотный к тому же.
Хотя зачем спрашивать, я прекрасно знаю, какой.
Но насколько же люди эгоистичны! Ради денег, ради интересной темы для разговоров, обречь на страдания живое существо! Хотя живое ли – ещё вопрос.
Впрочем, со всем этим можно покончить. Если я умру, вопросов и сомнений больше не будет. А когда люди лишатся меня, а значит, и денег, и разговоров (насколько я понял, это для них самое главное). Я буду отмщён.
Я видел здесь пузырёк с сильным антибиотиком. Такой должен убивать любые вирусы, вне зависимости от вида. Что ж, вот и выход.
Прощайте, жалкие эгоистичные смертные, неспособные сочувствовать и лишённые малейшего разума! Меня у вас больше не будет – мне вас жаль!
***
Да, можете смеяться сколько хотите. Я не умер. Видимо, на несуществующие вирусы действие антибиотика не распространяется. Или всё ещё проще, и то, что мертво, умереть не может.
Но я не сдамся. Я буду сидеть здесь, на этом холодильнике, пока не найду выход. Человечество ещё ответит за мою судьбу!
***
Есть! Я нашёл это!
Я нашёл документы из архива, в котором работают эти идиоты. Год назад они исследовали птичий грипп, который был тогда не менее известен, чем я сейчас. Что, если он такой же вирус, как и я?
В документах написано, что его угроза устранена, но образец они наверняка должны хранить, хотя бы для отчётности. И если я найду его, и мы объединимся, то сможем устроить людям настоящую эпидемию, в отличие от тех, которые они сами себе придумали!
Я не уверен, что возможно скрещивание вирусов, но попробовать стоит. Я, конечно, рискую, но чего в сущности теперь стоит моя жизнь? Поэтому я хочу пробраться в лабораторию на одежде лаборантов и поговорить с ним.
***
Быстро же я вернулся.
До сих пор не могу поверить. Он мне отказал.
Он! Мне!! Отказал!!! Этот чёртов мутант, больше года живущий под стеклом!
Птичий грипп всё же оказался настоящим вирусом, но мне это мало чем помогло. Он заявил, что хочет просто уйти на покой. Когда я попытался объяснить, какое великое будущее может ждать нас обоих, он ответил, что я ещё слишком молод и многого не знаю о жизни.
Это я-то не знаю?! Да он в жизни не видел столько книг, сколько я успел прочитать! и он ещё смел читать мне лекции о чуме и атипичной пневмонии. При чем здесь они?
Ещё он сказал, что если даже против нас не найдут лекарства, не нам в XX веке тягаться с ВИЧ-1. Да уж, убедил.
Ну ничего. Я ещё найду способ отомстить. В кои-то веки в моей жизни появился смысл!
А если честно, всё, чего я сейчас хочу – это разнести в хлам весь мир, людей с их жалкими идеями, вирусов с их жалкими желаниями, всю планету, породившую столько зла! Но, к сожалению, не могу.
***
Погорячился я в прошлый раз. Но теперь остыл и могу спокойно рассуждать.
Главное, чего я тогда не заметил: птичий грипп – настоящий вирус, хоть и мутант. И при этом он меня видел, и даже говорил со мной. Особенности его мутации? Или это я меняюсь?
Второе вероятнее, со мной действительно что-то происходит. Читать и писать становится труднее. Могу Забыть слово или его значение. Многое из того, что раньше было очевидным, сейчас кажется довольно странным. С чего я решил, что меня не существует? Вот же я, здесь, пишу эти строки.
Меня даже – не поверите! – стали иногда замечать. Один вирус сказал, что я с каждым днем становлюсь всё более похожим на ОРВИ.
Я многое забыл, но об этих вирусах помню. В частности, они могут вызывать тяжёлые осложнения вроде бронхита. А значит, если повезёт, то хоть как-то отомстить за себя я смогу.
Я больше не буду ничего записывать, теперь это по-настоящему трудно. Тем более, что моя месть теперь – только вопрос времени.
Мне остаётся только пожелать удачи самому себе и готовиться к новой жизни.
***
Витька и Славик снова сидели на кухне, настроение было поганым. Во-первых, их идея провалилась, а значит, выплат больше не будет. Во-вторых, начальница лаборатории присвоила их «открытие» себе, так что даже из того, что было, лаборанты получили жалкие крохи. Ну и в-третьих, оба несколько недель провалялись с тяжелейшим бронхитом, что тоже радости не добавляло.
– Какая у нас всё-таки начальница коза… – вздохнул Витька. – Чтоб её саму какой-нибудь грипп скосил…
Славик решительно посмотрел на стол.
– Знаешь, это не дело – так сломаться после первой попытки. Надо дальше бороться, иначе мы и правда ничего не стоим.
– И что мы будем делать? – с надеждой посмотрел на него Витька.
– Откроем ещё один вирус, мало ли их. Какой-нибудь ещё более опасный. А назовём его…
Оба злорадно улыбнулись и хором закончили:
– Козий грипп!